АПОЛЛОНИЙ ЭФЕССКИЙ

(кон. II - нач. III в.), церковный писатель, автор несохранившегося сочинения, направленного против монтанистов. Сведения об А. Э. приводят Евсевий Кесарийский (Hist. eccl. V 18. 2-11) и блж. Иероним (De vir. illustr. 40). Последний говорит, что А. Э. получил известность при императорах Коммоде (180-192) и Септимии Севере (193-211). Из текстов, приведенных Евсевием, известно, что А. Э. происходил из М. Азии. Анонимный автор кн. «Praedestinatus» (V в.) называет его епископом Эфесским (I 26-27), однако историческая ценность этого источника подвергается сомнению (P. de Labriolle). Сочинение А. Э., к-рое Иероним называет «значительным и пространным томом» (лат. insigne et longum volumen), cкорее всего состояло из одной книги, т. к. у Евсевия, дословно цитирующего 7 отрывков, нет указаний на к.-л. подразделения. Согласно Евсевию, А. Э. написал свою книгу через 40 лет после выступления Монтана, т. е. ок. 212 г. Однако против этой датировки сочинения А. Э. выдвигались возражения, основанные на содержащихся там обличениях некой пророчицы; если считать, что автор обращается к одной из известных последовательниц Монтана, Присцилле (Приске) или Максимилле, то сочинение должно датироваться более ранним временем. Впрочем, нек-рые исследователи допускали, что речь идет о какой-то поздней пророчице, напр. Квинтилле, о к-рой говорит свт. Епифаний (Panarion. 48, 49). П. Лабриоль, возвращаясь к датировке Евсевия, указывал на соседство упоминания о загадочной провидице с намеками на Максимиллу и считал, что автор спорил с давно умершими противниками.

Полемика с монтанистами приняла у А. Э. самую острую форму. С возмущением он писал об учении и делах Монтана: о требованиях расторжения брака, установления особых постов, объявления фригийских городков Пелузы и Тимия «Новым Иерусалимом», где люди должны собраться в ожидании скорого наступления царства Христова. А. Э. обличает монтанистского исповедника, или «мученика», Фемисона, к-рый, составив «соборное послание» (по образцу Откровения Иоанна Богослова), «осмелился хулить Господа, апостолов и Святую Церковь». Под богохульством, видимо, следует понимать сравнения, проводимые монтанистами между заветами Христа и предписаниями, к-рые хотел добавить Монтан. Доказывая несостоятельность монтанистских пророчеств, А. Э. осуждал образ жизни «пророков и мучеников», демонстрируя его несовместимость с церковными нормами и аскетическими правилами самих монтанистов. Монтану вменяется в вину и то, что он назначал сборщиков денег, платил жалованье своим проповедникам и «прикрывал взятки именем приношений». А. Э. обвиняет Фемисона в том, что он, не желая терпеть муки, за деньги избавился от оков и при этом объявил себя мучеником. Александра, др. монтанистского исповедника, А. Э. уличает в грабежах «и прочих преступлениях», за к-рые тот был осужден в Эфесе проконсулом Эмилием Фронтином и записи о к-рых хранятся в архиве. Что касается пророчиц, то А. Э. ставит под сомнение их дар, заявляя, что они не ведают о преступлениях своих же единоверцев. Они корыстолюбивы и порочны, берут деньги и приношения не только у богатых, но и у бедных, сирот и вдов. Нетерпим А. Э. и к внешнему виду и поведению монтанистов: «Пророк ходит в баню? пророк подводит глаза? пророк любит украшения? пророк играет в шахматы и кости? пророк дает деньги в рост?» (Euseb. Hist. eccl. V 18. 11). Труд А. Э. не остался не замеченным монтанистами: по словам Иеронима, Тертуллиан посвятил ему 7-й том своего трактата «Об экстазе» (De ἐκστάσει), где попытался опровергнуть все его обвинения. Соч. А. Э. остается важным источником по истории малоазийского монтанизма, позволяющим судить об особенностях монтанистской апологетики.